Об актуальных правилах фундаментальной торговли: сильная мировая валюта

Партнер образовательных программ Международного финансового холдинга FIBO Group Эрик Найман

Что важнее для изменения валютных курсов – разница и динамика процентных ставок, экономический рост или торговый баланс? Этот вопрос сродни известному: «Что делает одни страны богаче других?»

Сила мировых валют

В эпоху географических открытий основу богатств составляли торговля, в том числе колониальная. С тех времен на верхушке мирового экономического рейтинга сохранилась Великобритания с ее фунтом стерлингов. После промышленной революции на первое место вышла способность производить конкурентоспособные товары. Ярчайшим представителем этой когорты среди мировых гигантов являются Германия с евро, а также Япония с японской иеной.

Исповедуя эту стратегию, пытается взобраться на вершину мирового рейтинга Китай. Могущество США держится на господстве финансового сектора и вооруженных сил. Американский доллар уже не столько отражает силу США, сколько является неотъемлемой частью этой силы – до тех пор, пока доллар является ведущей мировой резервной валютой, американцы имеют возможность поддерживать свое экономическое и геополитическое могущество. Швейцария в этом плане уникальна. Она обладает и уникальной промышленностью, что позволяет ей поддерживать стабильно положительное сальдо торгового баланса, и сильнейшим финансовым сектором, что поддерживает приток иностранных инвестиций, которые ищут стабильности и сохранности.

Сальдо торгового баланса и сильные мировые валюты

Итак, причин иметь сильную валюту сегодня может быть много. И все-таки, что важнее – положительное сальдо торгового, платежного баланса или привлекательные объекты для инвестиций?

Торговый баланс дает преимущество стабильности, чуть ли не хронической силы. Без отсталых южноевропейских стран, обладающих негативным торговым балансом, Германия имела бы сейчас намного более сильный евро. И от этого, кстати, страдала бы. Не сильно, не критически для немцев, обладающих великолепными технологиями в химической и машиностроительной промышленности, а также трудолюбивым народом, но все-таки не все сектора немецкой экономики были бы конкурентоспособными при сильном евро, аналогично тому как проигрывают международную конкуренцию Греция, Испания, Италия и Португалия при сильном, как для этих стран, курсе евро.

Япония не имеет довесков и прихлебателей к своей экономике в виде греков или испанцев, а поэтому трудолюбивые японцы обеспечивают Японию стабильным потоком положительного торгового баланса. Огромные суммы иностранной валюты, поступающие в страну Восходящего солнца вместе в результате превышения экспорта над импортом, позволяют иметь чуть ли не отрицательные процентные ставки и стагнирующую более десятилетия экономику при одновременно сильной японской иене и высочайшем уровне жизни. То есть торговый баланс имеет ведущее значение для сильной валюты.

Посмотрим, например, на Россию. Здесь все просто – высокие цены на нефть и газ укрепляют рубль, а их обвал провоцирует аналогично падение и рубля. То есть сильный рубль – эквивалент положительного сальдо торгового баланса РФ. Причем не какого-то там символического положительного, а достаточно большого, чтобы еще покрывать отток капитала – состоятельные россияне действуют словно их состоятельные собратья из Китая, Нигерии, Аргентины и других стран второго эшелона – стремятся купить себе страховку в виде европейской недвижимости и международных инвестиций. Поэтому даже небольшое снижение цен на нефть уже вызывает падение курса российского рубля. Стоит также отметить огромные суммы оттока капиталов из развивающихся стран – почти все они идут в США, Великобританию, Швейцарию и другие европейские страны. Счет здесь идет на сотни миллиардов долларов ежегодно.

Так что смотрите на торговый баланс. Если он стабильно сильный, а еще лучше, крепчает, это означает сильную валюту этой страны. И только политическая напряженность или в целом плохой инвестиционный климат в ней способен вызывать бегство капиталов, что полностью нивелирует преимущество положительного торгового баланса.

Иностранные инвестиции и сила валюты

В случае англосаксов – Великобритании и США – силу их валют в основном определяют не успехи собственной промышленности, а сильный финансовый сектор. Мировые финансовые центры в Лондоне и Нью-Йорке позволяют перекрывать негативное сальдо торгового баланса притоком огромных сумм портфельных инвестиций. Кроме того, именно американцы и британцы являются главными представителями нового вида колониализма, активно распространяемого и поддерживаемого при помощи МВФ, ВТО и других глобальных наднациональных организаций. Если обратить внимание, американские корпорации, как правило, привлекают зарубежные капиталы в виде долга, а сами размещают аналогичные суммы в виде акционерного капитала. Как известно, в среднем акционерный капитал вдвое выгоднее и доходнее, чем долговой капитал. А ведь есть еще патенты, лицензии и прочие продукты авторского и юридического права. Если какая-то страна вздумает нарушать права американских акционеров, на нее обрушится вся мощь международного сообщества вплоть до военного вмешательства. Поэтому американские корпорации зарабатывают огромные барыши, которые затем в том числе репатриируют в Штаты и поддерживают тем самым сравнительно сильный доллар. Впрочем, этим корпорациям сильный доллар особенно и не нужен. Ведь многие из них давно большую часть прибыль имеют за рубежом.

В случае если страна имеет хронический дефицит торгового баланса, тенденция укрепления ее валюты может проявиться только в случае существенного притока иностранных инвестиций. Это можно обеспечить как при помощи предложения высоких процентных ставок, что невыгодно для получателей денег. Поэтому часто используются более прибыльные подходы – создание благоприятного инвестиционного климата, запугивание страшилками об альтернативных объектах инвестиций (например, как только над долларом США встает угроза обвала, «вдруг» в Европе начинается кризис и международные инвесторы понимают, что бежать из доллара некуда – и ситуация с долларом успокаивается).

Вернемся к поставленному в начале вопросу: «Что важнее для изменения валютных курсов – разница и динамика процентных ставок, экономический рост или торговый баланс?» Ответ может звучать так. Для краткосрочных движений сегодня важнее ситуативные интересы и настроения спекулянтов и инвесторов, ежесекундно перемещающих по миру миллиарды долларов. Эти спекулянты и инвесторы бегают за высокими процентными ставками, высокой доходностью фондовых рынков и от рисков. Однако долгосрочные тенденции предопределяются, как и в старые добрые времена, – на основе дефицита или профицита во внешней торговле.